— Слушай, а это так уж важно? — досадливо перебил Саня. — Надо думать, как загнать беса обратно, а не маршрутный лист у него спрашивать!

— Надо, — подтвердила я. — Марина, где у тебя телефон?

— Ты это кому звонить собралась? — тут же вскинулся напарник.

— Для начала — Серафиму Петровичу. — Благо его домашний номер я помнила наизусть, он частенько высвечивался на моем определителе — шеф любил порулить сотрудниками и вечерком с дивана.

— Угу, все ясно, — с мрачным видом кивнул Саня. — Так вот, для начала, да и для конца тоже: ТЫ НИКУДА НЕ ЗВОНИШЬ!

— Почему это? — Я встала с твердым намерением отправиться на поиски телефонной полочки, но Саня оказался быстрее. Ему даже не пришлось толкать меня — я плюхнулась обратно на стул от одного лишь выражения его лица.

— Ленка, ты чего? — звенящим шепотом осведомился парень. — В самом деле не понимаешь? Эта тварь, бес ваш… он ведь в ком угодно может быть, так? Хоть в Вадиме твоем… хоть в Серафиме. Или ты по запаху из трубки бесноватость определять умеешь?

— Так ведь Серафим Петрович тоже инспектор, — неуверенно возразила я.

— А тетя Маша? А водитель ментовоза, который за нами пришлют? А гаишник, который «вдруг» решит его тормознуть?

— Сань, но надо же что-то делать!

— Сначала надо спокойно все обдумать! — отрезал парень. — А не лупить трассерами в белый свет, как в копеечку.

— Давайте так, — решительно сказала девушка, отставляя пустую кружку. — Я сейчас пойду в книгах покопаюсь, может, успею в библиотеку до закрытия съездить и ночью вам позвоню. А вы пока договоритесь хотя бы между собой, ладно?

— Попробуем, — нехотя согласилась я. — Марин, громадное тебе спасибо! И… это… извини моего… э-э-э… напарника.

— Да ничего, — девушка заговорщически подмигнула, — мне даже понравилось! Завидую.

— Было бы чему… — пробормотала я, выхватывая у Сани триумфально поднятое кольцо.

Три

Глава 10

По дороге на дачу мое настроение как будто находилось в прямой зависимости не то от расстояния до Минска, не то от света за стеклом «гольфика». Говоря проще — когда мы остановились перед знакомыми воротами, снаружи была уже полная темнота, а на душе у меня было еще мрачнее. Там даже фары не светили.

Дело было в Лене. В какой-то момент я попросту перестал ее понимать. Может, и не начинал никогда, а лишь создал для себя иллюзию этого понимания. В какой-то миг… когда мне показалось, что между нами возникло нечто большее, чем желание забыться в объятиях друг друга.

Но если мне все же не показалось — то какого хрена Ленка сегодня делала все, чтобы разубедить меня в обратном?! В разговоре с Вадимом… и потом, у этой гадалки? Да, блин, сделал глупость… впрочем, глупость ли? Марина ведь сама потом сказала, что на ее месте запросто мог быть неизвестно кто — а откуда мне знать, что в медиумов бесы не вселяются? Так нет же, надулась и до сих пор… за всю дорогу полтора слова.

Проще всего было, наверное, тупо взять и спросить ее. В лоб… Но я боялся. Даже сейчас остатки той иллюзии были слишком важны для меня. И поэтому я успокоил свою совесть мыслью, что спрошу, непременно спрошу — но сначала-то надо поговорить о более важных делах.

Вот идиот, а?!

По пути «домой» я обдулась ветерком из приоткрытого окошка и почти успокоилась. Теперь мы, по крайней мере, знали, кто наш враг, и гнетущее чувство неопределенности сменилось упрямой решимостью. Нет, гоняться за бесом я вовсе не собиралась! Но Саня был прав: торопиться не стоило, посмотрим, что Маринка накопает. А там уж будем думать, кому можно без опасений довериться.

Я покосилась на парня, и с нахлынувшим умилением подумала: как мне все-таки с ним повезло! Ведь нож мог попасть к кому угодно, тому же Вадиму — а тот нипочем не стал бы меня от пуль прикрывать, еще и за спиной бы спрятался…

А как он на Маринке эффектно лежал… Я прикусила губу, сдерживая смешок. Мне даже захотелось остановить машину и безо всяких объяснений перелезть к Сане на колени, обнять, прижаться… Но парень был какой-то мрачный — может, опять шея разболелась? — и я не стала приставать к нему с телячьими нежностями.

— Ну какие у нас планы на вечер? — жизнерадостно поинтересовалась напарница, выходя из машины.

— Совместить ужин с обедом, — угрюмо отозвался я.

— И всё-ё-ё? — разочарованно протянула Леночка.

— А ты чего хотела? — огрызнулся я.

Девушка уставилась на меня со смесью непонимания и обиды и едко сказала:

— Дальнейшие планы обсудить.

Меня едва не пробило на очередную резкость, но вслух я все же сумел выдать холодно-спокойное:

— Хорошо. Поужинаем и обсудим.

Дальнейший обмен колкостями, к счастью, прервала высунувшаяся из-за двери мордочка домового.

— Ну наконец-то! — радостно запищал он. — А я-то уж испереживался прямо… днем, как уехали, на меня вдруг такая недобрая маета напала… места себе сыскать не мог. Давайте, рассказывайте скорей!

— А ты нам картошечки с луком поджаришь? — лукаво прищурилась Ленка. — Я купила пару килограмм, вон там, у Сани в пакете.

— Конечно, как же… еще спрашиваешь, — зачастил Федька. — Да вы проходите, раздевайтесь, чайник уже на плите — как машину заслышал, так его и поставил.

Вот из него жена бы получилась что надо, неожиданно подумал я. Когда разберемся с этой бодягой, попрошу… пусть родича какого порекомендует. Если, конечно, будет из кого выбирать — желающих поселиться с контуженным и среди домовых наверняка не толпы.

Лена, слегка озадаченная столь легкой победой, сняла куртку и отправилась в ванную, а я прямиком поплелся на кухню, к чаю.

Хотя мне сейчас хотелось вовсе не чая.

Домовой уже вовсю колдовал над картошкой — ведро наполнялось быстро, словно водой из-под крана, — и при этом выразительно косился в мою сторону.

— Сейчас Лена придет, — не выдержал я после шестого по счету просительного взгляда. — Она картошку хотела, она и расскажет.

— А ты что, не будешь? — всполошился домовой. — Ты не приболел, часом? Или стряслось чего?

— Лена все расскажет, — повторил я. — А пока… скоро там чайник?

— Минут пять, — виновато сказал домовой, повернув ухо в сторону пузатого реликта советской эпохи. — Я ж доверху налил… хочешь, выплесну половину? Потом еще раз поставлю.

— Да ладно уж, подожду.